(отрывки из романа)
Часть III, глава 13.
- Привет! – Алан заглянул в комнату, прошел и поцеловал мать.
- Здравствуй сынок, - на минуту оторвавшись от своей работы, произнесла Мэри, ласково улыбнулась и поцеловала сына.
Алан сел в кресло.
- Можно с тобой поговорить? – спросил он.
- Да, да, я слушаю.
- Ты занята?
- Да, завтра к нам приезжает делегация с Мардигола, надо подготовиться…
Алан молчал, задумчиво глядя перед собой.
- Ты не предупредил, что приедешь, - произнесла Мэри, коротко взглянув на сына.
- Да, я как-то спонтанно собрался.
- Есть хочешь? На кухне пирог, подогрей…
- Нет, спасибо.
Алан снова замолчал.
- А где Рем? – наконец спросил он.
- Они с Лиз пошли прогуляться. У Рема дежурство через три часа.
- Как он?
- Не знаю. После возвращения, он стал очень отстраненным. Почти ничего не говорит. Несколько односложных фраз за целый день. Я вижу как ему тяжело. Но он не хочет открыться. Когда не ходит в клинику, сидит целыми днями за слайдами. Или лежит на кровати в своей комнате. Лиза говорит, что даже с ней он не многословен. Может быть, ты, с ним поговоришь?
- Я!? – почти испуганно воскликнул Алан, но тут же взял себя в руки, - хорошо, я попробую…, когда он будет, в Дейтоне….
Алан, еще какое-то время, посидел тихо как мышка возле матери, наблюдая за ее работой, затем, с неожиданной решимостью произнес:
- Ну, я пожалуй пойду.
Он поднялся с кресла и направился к выходу. Уже возле двери, Мэри окликнула его:
- Алан, ты хотел о чем-то поговорить?
- Да так, пустяки…, - обернувшись, бросил Алан.
- Нет, подожди, не уходи. Иди ко мне, - Мэри протянула к нему руки, - давай, поговорим.
- Но ты занята.
- Это не важно… Это может подождать. Иди сюда, садись.
Алан вернулся. Сел рядом с матерью. Она взяла его за руку.
Молодой человек опустил глаз, какое-то время неотрывно смотрел на свои руки, потом коротко взглянул на мать, и снова погрузившись в себя, тяжело вздохнул.
- Пожалуй, только ты сможешь меня понять, - начал Алан.
Он говорил долго, почти не глядя на Мэри, но судорожно сжимая ее руки. И она чувствовала, как он дрожит. Все его существо, пробирал нервный озноб.
Закончив свой рассказ, Алан взглянул она мать, она мочала. Какое-то время она как будто размышляла, затем поднялась с дивана и заходила по комнате.
Алан ждал, что она скажет. И в следующий мгновенье, на него обрушился такой шквал, такой поток, упреков и праведного гнева, что он был просто сметен и раздавлен.
Этого он никак не мог ожидать. Зрачки его расширились от ужаса, в единый миг он побледнел, как смерть и задрожал, кажется еще сильнее. Пытаясь справится с собой, молодой человек, сцепил руки в замок, до побеления пальцев, и стал громадными глотками вдыхать воздух, почти не выпуская его обратно из легких.
Пока Мэри говорила, Алан не проронил не звука, он даже не попытался возражать или оправдываться. Но было видно, что он уже на пределе всех своих чувств и сил.
И вот, на последний фразе, брошенной ему матерью:
- Да как ты мог, как ты посмел, совершить такое предательство в отношении Рема? Он ведь твой брат?
Алан просто взвыл:
- Рем! Рем! Рем! Повсюду, Рем! Всю свою жизнь, я только и слышу это имя, - он вскочил на ноги, - А как же я, мама? Я ведь, ни какой-то чёртов андройд, я - человек! И у меня тоже есть сердце!
Алан метнулся к выходу, намереваясь уйти. Он уже достаточно убедился в том, что не нашел здесь, да и бессмысленно было искать, понимание, и хоть какое-то сочувствие. Но боль и отчаянная обида остановили его на пол дороги. Он обернулся, и вероятно собираясь, раз и навсегда разорвать все отношение с семьей, произнес:
- Для тебя, Рем, всегда был на первом месте. Иной раз, мне кажется, что я не твой сын.
Мэри была поражена.
Ей вовремя удалось совладать со своим гневом. На мгновенье, она как бы, увидела себя со стороны и поняла, что была слишком резка и не справедлива.
Она - его мать, та, кому он решился открыть свою душу. Оттолкнула его. Не приняла, не простила, не пожалела. Какая же она мать после этого?
Нельзя, что бы он вот так ушел. Ведь, в следующий раз, ему не куда буде пойти. И не останется человека, у которого он сможет попросить помощи и поддержки. Вот тогда-то, она потеряет Алана навсегда.
- Алан, вернись, - крикнула Мэри в след сыну, он еще не успел уйти, но уже был у самых дверей, - вернись немедленно, я кому сказала.
Она намеренно говорила очень строго, полагая, что только приказной тон сможет его остановить.
- Ну что еще? – спросил Алан обернувшись.
Он стоял там, у дверей, выпрямившись, стиснув зубы, словно ожидая очередной пощечины или удара хлыстом. От напряжения, на его бледных скулах проступили красные пятна.
- Подойди, - попросила Мэри.
Он опустил глаза и молча подошел.
Она взяла его за руку и заставила сесть на диван рядом с ней.
- Бедный мой мальчик, - говорила Мэри, прижимая голову сына к своей груди.
Гладила по светлым, упрямо скручивающимся в маленькие колечки на влажных висках, волосам.
У Алана из глаз, вдруг, хлынули слезы. Но он был даже рад, потому что впервые за несколько дней почувствовал облегчение.
- Как же это могло произойти? – произнесла Мэри, и это был даже не вопрос. Она просто говорила, говорила, что бы как-то успокоить сына, попытаться понять его, помочь.
- Я люблю её, - отозвался Алан, - я так сильно её люблю. Я пытался гнать это чувство. Я боролся с ним, но оно оказалось сильнее меня. Я ждал этого, восемь лет… И даже предположить не мог, что потом будет так плохо. Я места себе не находил. Я думал, что сойду с ума. Мне надо было с кем-то поговорить…
- Хорошо, что ты пришел. Хорошо, что ты все рассказал мне. Ведь, ты, мой сын…, - твердо произнесла Мэри.
Она взглянула на Алана, в его несчастные, наполненные слезами, голубые глаза.
- Прости, я сказал так, потому что разозлился. Потому что, вдруг почувствовал, что остался один.
- Ты не один, я с тобой, - прошептала Мэри, - слышишь, я всегда с тобой.
- Да.
- И что ты теперь будешь делать?
- Не знаю.
- Ты говорил с ней? Вы виделись, после…
- Нет.
- Хочешь, я поговорю с ней? Расспрошу, узнаю, что она думает…
- Нет, нет, - воскликнул Алан, - нет… Я сам…, я должен сам все решить. И пожалуйста, Рем…, не говори ему ничего. Пока, не говори…
- Конечно, конечно.
- Я не знаю…, если понадобиться, я сам ему скажу. Хорошо?
- Да, не волнуйся, - Мэри погладила сына по щеке.
Он взял ее руку, коснулся губами, а потом прижался щекой, точно ребенок.
- Спасибо.
- Да что ты. Ты ведь, мой мальчик, - улыбнулась Мэри, - все будет хорошо. Вот увидишь, все будет хорошо.
Она обняла сына.
В коридоре раздался звонкий смех и звук голосов.
- Ты слышишь? – встрепенулся Алан, - Кажется, Рем и Лиза вернулись.
- Да, - подтвердила Мэри, - пойду их встречу.
- Иди, - произнес Алан, вытирая слезы, - иди, я сейчас выйду.
Мэри ушла, едва прикрыв дверь в комнату.
Алан не торопился выходить, потому что, чувствовал, что сейчас, именно в эту минуту он не хочет никого видеть. Не хочет больше ни с кем говорить.
Ах, если б можно было, оставаясь не замеченным, проскользнуть в свою комнату. Запереть дверь, и не зажигая свет, упасть на кровать. Накрыть голову подушкой, что бы не один посторонний звук более не терзал твой слух. И пролежать так, час, два, а может быть целый день. Но для этого, нужно было пройти через гостиную. А Лиза и Рем уже были там. Он даже мог видеть их через приоткрытую дверь.
Алан видел, как Лиза с бурным восторгом рассказывала о чем-то Мэри, то и дело, дергая Рема за руку. Или обращаясь к нему, за подтверждением собственных слов. Рем не отвечал. Он стоял рядом с ней, совершенно безучастный. Опустив голову, и наверняка, думая о чем-то своем. В какой-то момент по его губам скользнула едва уловимая улыбка. Он поднял глаза и посмотрел в том направлении, где сейчас находился Алан. Казалось, он даже увидел брата, что было возможно, хотя и мало вероятно. С минуту, они стояли и неотрывно смотрели друг на друга, пока Алан не выдержал и не ушел в глубь комнаты.
- Ладно, - произнесла Мэри, - идите, переодевайтесь, скоро будем обедать. Я сейчас позову Алана.
- Алан, здесь? – спросила Лиза, и по ее лицу пронеслось смятение вперемешку с испугом.
- Да, - ответила Мэри.
Она прошла в комнату. И не обнаружив там сына, вернулась в полном недоумении.
- Только что был здесь, но уже ушел. И даже ничего не сказал мне.
- Должно быть, его срочно вызвали на работу, - спокойно произнес Рем, усаживаясь в кресло и с не скрываемым интересом наблюдая за реакцией Лизы.
- Да, наверное, ты прав, - задумчиво ответила Мэри.
Вечером, в своей квартире, Алан лежал на кровати в полной темноте. Он не спал. Следил бессмысленным взглядом за мерцанием электронных часов на стене. На душе было так тоскливо, что хотелось закрыть глаза и никого, никогда больше не видеть. И так страшно было их закрывать.
Откуда-то донесся приглушенный звук витотрона. Алан поднялся и нажал кнопку приема.
Звонила Мэри:
- Алан, сынок, с тобой все в порядке?
- Да, мама.
- Ты так быстро ушел. И ни чего не сказал, что я начала волноваться.
- Меня срочно вызвали в лабораторию, - не моргнув глазом, соврал Алан, - я не успел предупредить тебя, прости.
- Как ты? Мне кажется, у тебя расстроенный вид…
- Нет, нет, тебе показалось. Я просто устал, - Алан провел рукой по лицу, - уже собирался ложиться спать. Все в порядке, правда.
- Ну тогда, спокойной ночи, мой мальчик.
- Спокойной ночи, мама.
- Позвони мне завтра днем.
- Хорошо.
Не успел Ален отключиться, как в дверь позвонили.
- Чёрт, кого там еще принесло!
Он встал и пошел открывать.
Открыв дверь, он с изумлением обнаружил за ней рыжеволосую девушку в дорожном плаще.
- Лиза! – только и смог воскликнуть Алан.
Она стремительно вошла, закрыла за собой двери и в тот же миг бросилась целовать Алана.
- Молчи. Ничего не говори, - произнесла она, увлекая его за собой в комнату.
Алан лежал в постели, Лиза была рядом с ним. Она склонила свою рыжую головку на его грудь. Он молчал и машинально гладил ее по волосам, уставившись, не мигающим взглядом, в черную дыру потолка, утыканного маленькими лампочками.
- Ты понимаешь, что теперь, я попал в зависимость от тебя? – наконец произнес Алан.
- Да, - почти с радостным ликованием в голосе, ответила Лиза.
- Ты понимаешь, что стала для меня наркотиком?
- Да.
- И похоже, тебе это нравиться?
- Да.
- Жестокая…
