Дубль № 2.
Вацлав вошел в палату, в руках у него был чемоданчик небольшого размера и прозрачный целлофановый пакет с фруктами.
Ян, как раз в это самый момент, смотрел новости по телевизору.
- Привет! А, видел уже?! Ну и как тебе? По-моему шедеврально! – явно гордясь собой, воскликнул Вейс.
- Кто это? – спросил Ян, ткнув пультом в направлении экрана.
- Тебе лучше не знать, - ответил Вейс, подошел и аккуратно водрузил чемоданчик на прикроватную тумбочку, а пакет с фруктами небрежно бросил Яну на постель, - а ну-ка покажись, - Вацлав взял Кордо за подбородок, и начал крутить на право, налево, осматривая ссадины и порезы на его лице, - ничего, жить будешь, - констатировал он, наконец.
Но, заметив не исчезающий, настойчивый вопрос в глазах друга, добавил:
- Да не волнуйся ты так, я вынул этого парня из морозильника и на мангале твоей машины он успел лишь немного подрумяниться.
- Ага, сырные палочки быстрого приготовления, - пошутил Ян, скривив рот в подобие улыбки.
- Вот именно.
- Ты так здорово все обставил, что невольно складывается впечатление, как будто, ты прям поджидал, когда меня начнут взрывать.
Вейс ничуть не обиделся. Он преспокойно достал из пакета яблоко, потер его о куртку.
- Кстати, не мытые.
- Спасибо, - ответил Ян, следя за ним взглядом.
А Вацлав в это время отошел, сел на стул у стены, напротив постели больного и произнес самодовольно улыбаясь:
- Да, эта воистину гениальная идея пришла мне в карете «скорой помощи», когда я вез тебя в больницу. Я подумал, так: если тебя решились взорвать второй раз за день, значит, это кому-то нужно. Так?
- Ну, допустим.
- Следовательно, необходимо было уверить наших «друзей» в твоей гибели. Так? Так. Поэтому, я позвонил своим ребятам и они устроили все наилучшем образом. Едва успели до приезда пожарных и полиции.
- А эксперты ничего не заподозрят?
- Нет, сработано чисто.
- Вы что его предварительно коптили?
- Нет, зачем? – удивился Вацлав, - Он уже был практически готов к употреблению, стоило только слегка подогреть.
- Потрясающе! Да ты Великий комбинатор, Вейс! – усмехнулся Ян.
- Попрошу без иронии. Твое счастье, что я тебе позвонил в тот самый момент – вот, как чувствовал! Что ты вышел из машины, и что тебя отбросило взрывной волной, на пол километра… А то сейчас, был бы такой же загорелый, как этот чувак из телевизора.
- Ладно, не обижайся. Я тебе очень благодарен, правда! Ты мой ангел хранитель, Вейс!
- Вот, то-то же. И переключи, наконец, на мультики.
Ян улыбнулся и стал переключать каналы с пульта.
- Слушай, а вот интересно, - спросил он, - мой ноутбук уцелел?
- Не-а, - ответил Вейс, уставившись в ящик и с хрустом откусывая яблоко, - погиб в неравном бою с огнем и пластидом. Но я тебе новый принес. Посмотри, вон там, на тумбочке.
- Правда?! Вот здорово…, - встрепенулся Ян, но довольно скоро оценив свое незавидное положение (весь в бинтах, до кончиков пальцев, на шее гипсовые брыжи, так, что и голову не повернуть) ужасно огорчился и попросил, - Вэйс, помоги мне, выйди в сеть, я тебе код назову.
- Хорошо, - добродушно согласился Вацлав, пересаживаясь поближе к постели раненного друга.
Покопавшись несколько минут в компьютере, он невесело сообщил:
- Глухо, нет ответа.
- Значит, она не на работе. Может, на Серёжкину машину попробовать? Код: 227…
- Ну, давай попробуем…, есть! Кажется, что-то есть.
Сережа ворвался в комнату сестры с воплем:
- Алька! Вставай скорей! Да просыпайся же, твой пропащий жених, кажись, объявился!
- Что? Где? Кирилл? – не поняла спросонья Аля, но через секунду уже вскочила с постели и прямо в чем была, а была она в коротенькой маечке и трусиках, бросилась в комнату брата.
- Вон, гляди, опять стихами кропает..., - произнес Сережа, с важным видом усаживаясь на кровать, оставляя место за компьютером свободным для сестры.
А по экрану и в самом деле бежали строчки Шекспировских сонетов на английском языке.
- А это точно он? – усомнилась Аля.
- Да я тебе отвечаю! Подключились через специальный код, который никто кроме Кира не знает. У нас с ним был уговор, что в случае чего, он может воспользоваться моей «аськой».
- В случае чего?
- Ну-у, разных там непредвиденных ситуаций.
- Значит, с ним что-то случилось…
- Да, успокойся ты, вон, отвечай лучше… Или я сам. Я-то ему быстро мозги вправлю…
- Ой, тоже мне, защитник нашелся! Мы уж как-нибудь, сами, без тебя разберемся. Иди, давай отсюда!
- Это, между прочем, моя комната!?
- Иди, иди! Спать иди.
- Ответили, - торжественно сообщил Вейс, - некто под именем Princess.
- Да, да, это она! - обрадовался Ян.
- Спрашивает, почему по-английски пишем?
- Скажи, что мой ноутбук полетел, и никакой другой клавы, кроме латинской, нет. И читай, читай все, что она пишет.
- Читаю: «Кир, где ты? Что случилось?» Что ей ответить?
- Ничего, ничего, все в порядке.
- Ну, я так и пишу.
Princess: Кир, я не понимаю, что происходит. Я не знаю, где ты. И знаю, что ты все равно ничего не скажешь или опять соврешь. Да я и не хочу ничего знать. Мне лишь важно знать, что с тобой все в порядке. Что ты жив и здоров…
Jan: Да, да, не волнуйся. Пожалуйста, расскажи что-нибудь. Как вы, там? Я страшно по всем соскучился!
Princess: Да что рассказать? У нас сейчас ночь… Сережка ушел спать в мою комнату.
Вчера говорила по телефону с твоей мамой. Кир - 12 дней, ты понимаешь, 12 дней от тебя ни слуху, ни духу. Не знаю, может быть, все уже настолько привыкли к твоим внезапным исчезновениям, что совершенно не беспокоятся. Одна я, реву, как дура, целыми днями, и все меня успокаивают… Я, наверное, несу всякие глупости, прости…
Jan: Нет, нет, все что ты говоришь, очень важно для меня. Я виноват, я знаю, я очень виноват перед тобой. И мне нет прощения, за то, что я так поступил в тот день…, кстати, тебе понравился мой подарок?
Princess: Да, чудесный, спасибо. Но почему же ты не пришел?
Jan: Так получилось - обстоятельства оказались сильнее меня. Но я не хочу сейчас об этом…, я хочу говорить только о тебе… Говори, говори что-нибудь, моя принцесса, все равно что… Только умоляю, не отключайся!
Princess: Я не знаю, что еще сказать…Ты помнишь, как прошлой зимой встречал меня с поезда?
Jan: Да, ты тогда вернулась из Риги…
Princess: …мы собирались поехать к тебе. Но по дороге ты сказал:
- Слушай, у меня дома совершенно нечего есть. А у Лидии Семеновны сегодня выходной.
… и мы зашли в супермаркет. Там звучала музыка, даже не знаю какая радиостанция…
- Ой, - сказала я, - Марк Энтони – моя любимая песня.
Представляешь, я никак не могу вспомнить мотив... Но ты его, конечно же помнишь, ведь правда?
Jan: Да, я помню.
Princess: …и тогда, ты обнял меня за талию и шепнул на ухо:
- Так давай потанцуем.
- Что, прям здесь?
- М-гы.
- Сумасшедший!
И чтобы освободить руки, ты бросил бутылку красного вина в холодильный ларь, между блинчиков и котлет.
Стремительно подхватил меня, и мы стали кружиться и скользить вдоль стеллажей с шоколадом и банками кукурузу.
Уже было довольно поздно - ночь. И редкие покупатели, заходившие в магазин, увидев нас, оторопело останавливались, и не знали, что делать и как себя вести. А девочки-продавщицы, улыбались из-за своих прилавков, наблюдая за тем, как мы танцуем.
Я видела, что происходит вокруг, и в тоже время, не видела ничего.
Я смотрела в твои невероятные, искрящиеся, карие глаза и накручивала на палец кончики твоих волос на затылке. Ты знаешь, что когда они немного отрастают, то перестают быть прямыми, слегка вьются и закручиваются вверх на кончиках?
Jan: Знаю.
Princess: Музыка кончилась. И мне показалось, что кто-то, похоже, воодушевленный нашим танцем, крикнул:
- Вот здорово! Браво!
Jan: Да, действительно. Я тоже это слышал.
Princess: Но я была так смущена, что мы тут же убежали, позабыв про бутылку вина, оставленную среди замороженных полуфабрикатов. А потом, всю дорогу до твоего дома, в такси, хохотали, как заведенные. А в холодильнике у тебя, нашлось лишь пол бутылки хереса и одно яблоко.
Помнишь, как мы сидели на полу, в круге зажженных свечей? Пили херес, из высоких стеклянных стаканов для воды, смеялись и хрустели одним яблоком на двоих...
Ты не поверишь, но это был самый лучший день…, вечер в моей жизни.
- И в моей, - тихо произнес Ян, закрывая лицо, другой, свободной от гипса, рукой.
Jan: И в моей.
Princess: Кир, я тебя очень, очень люблю! Возвращайся скорей. Я буду ждать.
- Чего отвечать-то? – спросил Вейс, повернув голову влево, взглянул на друга.
Тот молчал, и по его щекам текли слезы.
Вацлав пожал плечами, подумал секунду, и застучал по клавишам.
Ян убрал руку от лица, и шмыгая носом, стал тереть глаза забинтованными пальцами.
- Что ты там пишешь? – спросил он, наконец.
- Ну-у, я вообщем написал, что ты её тоже очень любишь и скоро вернешься. Все, - Вейс, хлопнул крышкой ноутбука, - сеанс связи окончен.
Он встал со стула и отошел к окну, по лицу было заметно, что, не смотря на всю напускную холодность, эта история произвела на него впечатление.
- А почему она называет тебя Кир? – спросил Вэйс.
- Потому что, меня так зовут, - ответил Ян.
- И вы, что, правда, танцевали посреди супермаркета?
- Да.
С минуту Вацлав стоял молча, а потом произнес:
- Чёрт возьми, как романтично!
Он обернулся, услышав за спиной какую-то возню и сдавленные стоны.
Ян пытался подняться с кровати.
- Ну, куда ты? Куда? У тебя еще ребра не срослись, - пытался удержать его Вацлав.
- Плевать! Я должен вернуться. Я должен поехать к ней. Я должен, мчаться, лететь! Ведь она ждет…
- Успокойся и ложись. Ну сам посуди, куда ты в таком виде? Ты сейчас неотразим, как мумия египетская. Вот, недельки через две…
- Вейс, я чувствую, что теряю её!
- Никуда она не денется, подождет.
- Нет, ты не понимаешь…
- Все я понимаю.
Ян упал на подушку, и снова закрыв лицо рукой, застонал:
- Если я не увижу её сегодня, сейчас – я умру…
- Не умрешь, - жестко оборвал его Вэйс, - и прекрати эту истерику. Благодаря ей, ты остался жив. Ты, заставил себя жить, потому что знал, был уверен, что где-то там, за много тысяч километров, она любит и ждет тебя! И что, во что бы то ни стало, ты должен вернуться к ней, даже если Земля треснет и расколется пополам. И эта сильная девушка заслуживает сильного мужчину – Рыцаря, а не плачущего мальчика! Слышишь меня?
- Да.
- Так что, возьми себя в руки. Через две недели снимут швы, и я обязуюсь доставить тебя в Москву в наилучшем виде.
- Хорошо.
- А сейчас, ты будешь спать, и набираться сил. А я подумаю, как обеспечить твою безопасность и пути отхода для нас.
Вацлав остался и еще около получас кому-то названивал. Говорил по телефону и одновременно смотрел телек, хохоча над мультяшными героями, что носились друг за другом, вооружившись кувалдами и другими орудиями мультяшных разборок.
Яну отчего-то стало грустно. Он закрыл глаза и попытался заснуть. Откуда-то из темных глубин памяти, сами собой всплыли воспоминания о том счастливом вечере, ночи и утре, о котором только что упомянула Аля, разливая по телу уютное тепло и притупляя боль перетянутых бинтами ран.
Проснувшись утром, Кирилл открыл глаза и обнаружил, что Алька уже почти выдворила его за пределы кровати. Вольготно разлеглась на его подушке, а свою обняла обеими руками, так, как ребенок обнимает любимую плюшевую игрушку, обезьянку или собачку.
Кирилл улыбнулся. Много раз он бывал у Али дома, и всего единожды ему было позволено заглянуть в ее комнату, но у него, было достаточно времени там осмотреться, и он помнил, что там действительно полно всяких мягких зверушек. Рассаженных повсюду: на кровати, на диване, столе, книжных полках. Везде, везде!
«Какая же, она у меня, еще маленькая» - подумал Кир.
И уже собирался выбраться из постели, очень тихо и аккуратно, так, чтобы не потревожить девушку. Но не тут-то было. Словно почувствовав, что он вновь пытается от неё ускользнуть, Аля пошевелилась, выпустила из рук облюбованную подушку и не открывая глаз повернулась к Кириллу. Потом, обняла его совершенно так же как давеча свою милую подружку: правой рукой, ловко пропустив её под руку Кирилла, обвила его плечо, а левой обхватила за пояс. Таким образом, её лицо оказалось совсем близко, обращенным к любимому, а носик задранным вверх.
Кир чмокнул Алю в кончик носа, понимая, что теперь-то ему точно никуда от неё не деться. Взглянул на часы, которые всегда были у него на руке – ого, уже почти десять! Скоро должна прийти Лидия Семеновна – его домработница.
Не трудно предположить, какая картина предстанет ее взору: чужой светло серый чемодан на колесиках, брошенный в прихожей. Круг оплывших свечей, в маленьких блюдечках, на полу посреди гостиной, точно там совершалась какая-то тайная месса или обряд. Раскиданная повсюду одежда: Алькины джинсы и его свитер с рубашкой. Два стеклянных стакана и пустая бутылка хереса на крышке фортепиано.
Кирилл смущенно потер бровь и улыбнулся, представив какое впечатление это произведет на женщину. Без сомнения она все уберет, почистит, погладит и аккуратно сложит одежду. А потом, приготовит завтрак и тихонько уйдет на рынок или в магазин, никак не привлекая к себе внимания и ни словом не обмолвившись о том, что видела. Это было ее самым ценным качеством. Лидия Семеновна, не брала на себя функции матери, и никогда не вникала и не вмешивалась в жизнь своего подопечного. И Кирилл был ей за это благодарен.
Аля шевельнулась, потерлась щекой о его плечо и разомкнув губки, но не открывая глаз, прошептала:
- Ты не спишь? Который час?
- Понятия не имею, – ответил Кирилл и поцеловав её, добавил - спи, еще рано.
И сам, так же, смирившись с положением дичи попавшей в капкан, покрепче обнял девушку и закрыл глаза.
Вот если бы Аля узнала обо всем и спросила: «Зачем?»
Наверное, он не смог бы ответить ей на этот вопрос.
Зачем?
Пожалуй, он и сам не знал, зачем?
Вот так, как-то незаметно втянулся.
На самом-то деле, это была, всего на всего, игра – экстрим, адреналин, азарт, все равно что рулетка, покер или прыжки с парашютом.
Да он, и относился к этому, как к игре - опасной, увлекательной, непредсказуемой – до определенного момента, пока она не стала реально задевать его, требуя значительных жертв и предъявляя счета к оплате.
Должно быть, это ужасно, так не серьезно и легкомысленно относится к делу, которым занимаешься.
Но его так учили. Учили не задумываться о цели, не искать взаимосвязей и причин, а произведя выстрел, быстро отступать в тень.
Начни он гораздо позже, уже в более зрелом возрасте и отношение было бы другим.
Но первое свое задание он получил уже в 15 лет, в том возрасте, когда личность только начинает формироваться. Когда еще нет устойчивых принципов и зрелого взгляда на мир, и все вокруг в новинку, все интересно и все хочется попробовать и испытать на себе.
